Часть 1.
Постановка вопроса.
Признанный современный библеист Том Райт формулирует общепринятый факт: «Нам не известна ни одна форма раннего христианства…, которая не утверждала бы, что после смерти Иисуса на кресте Бог вернул его к жизни» [Райт. Н.Т. Иисус. Надежда постмодернистского мира. 125]. Аспект данной статьи будет несколько иной, хотя и связан напрямую с вопросом воскресения Христа. Пророки Илия, Елисей, Иезекииль, Сам Иисус показали возможность телесного воскресения, но это были случаи воскресений, после которых «восставшим» вновь надлежало умереть. Нас будет интересовать вопрос воскресения мертвых в последние, т.е. эсхатологические дни, после которого воскресшие «уже не смогут умереть» (Лк.20:36). Назовем такое воскресение эсхатологическим. Наибольший интерес будет представлять понимание этого вопроса апостолом Павлом.
Что любопытно: если бы христианам не было обещано воскресение тел, а только бестелесное блаженное пребывание с Богом «в небесных обителях», то это, скорее всего, мало кого расстроило бы. Прощаясь с усопшим братом или сестрой, в наших душах мир от осознания того, что он или она в надежных руках, они в раю. Мы не мучаемся тем, что их бестелесное состояние лишь временно. Напомним, что разбойник с креста по слову Иисуса после смерти ушел в парадиз, в рай (от греч. paradeisos) (Лк. 23:43). Однако, мы не подмечаем того факта, что бывший разбойник находится там во временном состоянии и ему надлежит покинуть это райское бесплотное состояние, чтобы воскреснуть. А есть ли разница между парадизом и Царством Божьим?
Современные христианские ожидания не сконцентрированы на вопросе эсхатологического воскресения тел, это не входит в круг наших ежедневных чаяний. Зачем тогда нам воскресение умерших тел?! Почему бы после смерти, присоединившись к бестелесным еврейским пророкам и патриархам, нам не остаться блаженными душами? Однако, будущее воскресение мертвых тел остается важным ожиданием: пророчества Христа и рассуждения Павла уделяют этому вопросу большое внимание.
Говорить о важности эсхатологического воскресения мертвых, «факт которого очевидно не вызывал сомнений ни у кого из ранних христиан, имеет смысл лишь в контексте иудаизма первого века», – считает Райт [Райт. Н.Т. Иисус. Надежда постмодернистского мира. 125]. Для иудаизма периода Второго Храма вопрос «пробуждения мертвых» в пришествии Мессии был принципиальным и значимым. Логика наших рассуждений проста: без иудейского контекста достичь воскресения мертвых конечно же можно, понять – нельзя! Вопрос о том, почему ранняя Церковь проповедовала то, что имело прямой смысл только в иудейском мире, имел свое историческое развитие. Понимание этого вопроса апостолом Павлом стало краеугольным камнем церковной догматики. Однако, рассмотрение эсхатологического воскресения невозможно без анализа контекста иудаизма I-го века и здесь, среди «обилия научных трудов [по-прежнему] не хватает серьезного исторического анализа» [там же, 128].
Новозаветные тексты несравнимо больше ветхозаветных наполнены указаниями на воскресение; они находятся и в Евангелиях, и в книге Откровения Иоанна, и, конечно же, в посланиях Павла. 1Кор.15 и 1Фес.4 – это без сомнения ключевые места в Павловых посланиях, говорящие о воскресении мертвых. Ярким свидетельством риторики Павла может служить текст Луки: «Павел, по своему обыкновению, вошел к ним и три субботы говорил с ними из Писаний, открывая и доказывая им, что Христу надлежало пострадать и воскреснуть из мертвых» (Деян.17:2-3). Мы видим, что Павел не рождал идей, а учил в соответствии с указаниями Писания, т.е. Ветхого Завета. Наличие более семи десятков ветхозаветных цитат, присутствующих в текстах апостола, говорит само за себя.
С подобными выводами мало кто спорит, однако дальше мнения исследователей расходятся. Одни считают, что в своих интерпретациях Павел безапелляционно отказывается от старых иудейских представлений. Другая часть богословов заявляет, что у Павла произошел не отказ, а лишь переосмысление сущностных взглядов на вопрос воскресения [см. Райт. Н.Т. Иисус и победа Бога. 200; также Хейз Р. Отголоски Писания в посланиях Павла. 217]. А так ли правы те, кто утверждает, что у фарисея-Павла (Фил. 3:5, Деян.23:6) в условиях отсутствия иных священных текстов, кроме ветхозаветных, произошло бескомпромиссное переосмысление старых иудейских национальных ожиданий и взглядов? Не будет ли правильнее говорить не о переосмыслении, а о расширении Павлом иудейского понимания эсхатологического воскресения. И уж тем более не следует говорить об отказе Павлом от обетований, данных Израилю.
Эсхатологическое воскресение в иудаизме I-го века.
Послания Павла указывают на превалирующее для него значение иудейских текстов. Апостол 28 раз цитирует Исаию, 20 раз Псалтирь и по 15 раз Бытие и Второзаконие, и это не считая цитат других пророков. Текст Деян.17:11 лишь подчеркивает сказанное. Однако исследователи единодушно отмечают, что ветхозаветные тексты крайне мало говорят об эсхатологическом воскресении. Из всего Ветхого Завета следует выделить лишь 2-3 места, как прямое указание на воскресение в пакибытии. Текстов, намекающих на воскресение мертвых больше, но ни в Пятикнижии, ни в ранних исторических книгах от Иисуса Навина до Царств нет ничего близкого к трем важным пророчествам: Дан.12, Ис.26 и Иез.37.
Ключевым текстом Ветхого Завета, говорящим о воскресении, следует признать Дан.12:2-3: «И из тех, кто спит во прахе земном, многие пробудятся: одни для жизни вечной, другие на позор и стыд вечный. Мудрые засияют, как заря небесная, и наставники многих, как звезды, навсегда, навеки!» [Здесь и далее пер. РБО 2011]. Без сомнения, речь идет о телесном воскресении. «Метафора «сна» для обозначения смерти, – отмечает Райт, - была широко распространена» [Райт Н.Т. Воскресение Сына Божьего. 127]. Указание на пробуждение «из праха земного» не оставляет сомнения в данном утверждении, при этом воскресают как праведные, так и грешные. Контекст пророчества не позволяет в интерпретации выходить за рамки судеб праведных и нечестивых евреев. Речь идет о том, что «Бог Израиля разрушит планы язычников и воздвигнет мучеников и учителей, которые направляли Израиль к жизни во славе» [Там же, 131].
Еще одно важное место Ис.26:19: «Твои усопшие оживут! Тела умерших моих вернутся к жизни! Проснитесь, радостно восклицайте, лежащие в прахе..! Земля отпускает мертвых!» И опять, контекст главы адресован Израильскому народу и эсхатологическому суду над язычниками (см. ст.21). При этом, пророчество сложно воспринимать иначе, как явное указание на воскресение тел умерших еврейских праведников. Пророчество Исаии наиболее ранний намек на воскресение и жизнь после смерти, встречаемый в корпусе книг Ветхого Завета, старше, пожалуй, только пророчества Осии (Ос.6:1-2; 13:14).
Следующее важное пророчества Ветхого Завета: «Я открою ваши могилы и выведу вас из могил, о народ Мой, и приведу вас на землю Израилеву! И уразумеете вы, что Я – Господь, когда открою ваши могилы, когда выведу вас из могил, о Мой народ! Мой дух Я вложу в вас, и вы оживете. Я дарую вам мирную жизнь на вашей земле…» (Иез.37:12-14). Картину первых 14-ти стихов, описывающую поле сухих костей, следует понимать метафорически, на этом настаивает большинство исследователей. Однако, связка указаний на выход из могил и возвращение в землю – это явление, позволяющее говорить о буквальной интерпретации. Пророчество указывает на воскресение праведных евреев и их возвращение на Святую Землю. Если часть стиха, рассказывающую о выходе из могил, воспринимать метафорично, а другую часть того же стиха, повествующую о возвращении, буквально, то неизбежно возникает двойная герменевтика, т.е. двойные стандарты, что недопустимо. Одним словом, это пророчество может восприниматься, как указание на буквальное воскресение израильтян и их буквальное возвращение в землю Израилеву.
В отличие от Ветхого Завета, иудаизм Второго Храма предлагает нам богатейшую палитру верований, с массой тонов и полутонов. Исследователи сходятся в том, что к I-му веку н.э. подавляющее большинство иудеев так или иначе верили в эсхатологическое воскресение; учение о воскресении следует признать одним из стандартов в иудаизме рассматриваемого периода. Важной особенностью такой веры было ожидание двухступенчатого будущего для умерших праведников: воскресение тела должно произойти после неопределенного периода пребывания бестелесной души у Бога. Где, в каком состоянии и как долго находятся души до момента воскресения тел – это еще один важный вопрос, которого мы касаться не станем. Том Райт предлагает сформулировать следующее определение: «Воскресение – это телесная жизнь после жизни после смерти» [Райт Н.Т. Воскресение Сына Божьего. 126]. Так верили все фарисеи. Израильский публицист Хаям Маккоби указывает на другой важный аспект веры части иудеев: «Все заслуживающие этого люди (безразлично, евреи или нет) в один прекрасный день будут воскрешены из мертвых» [Маккоби Х. Революция в Иудее. 230. См. также Фрай Хелен П. Христианско-иудейский диалог. 94.].
По мнению иудеев, праведники должны были воскреснуть не для жизни на небесах, а для жизни на земле. Вера в вечное бесплотное существование, или воскресение на небеса – есть прямое влияние греческой философии – платонизма. Подобные заимствованные идеи не были чужды в иудейском мире разве что эллинистам, т.е. евреям, жившим и верившим по большей части «на греческий манер». Влиятельнейший эллинист того времени Филон Александрийский был популяризатором подобных идей Платона. Понятие воскресения в иудаизме I-го века не использовалось также и для того, чтобы описать вознесение Еноха или Илии.
О группе ессеев нам известно мало, сложно говорить об их взглядах на воскресение. Флавий скудно говорит об этой группе иудеев, однако исследователи находят в его трудах высказывания о том, что ессеи отвергали воскресение и верили в бессмертие души [См. Флавий И. Иудейская война. 2.8:11 (2.154-158)]. Но если внимательно ознакомиться указанными текстами, обнаруживается, что описывается лишь судьба бессмертной души после смерти, т.е. до момента воскресения. Прямого отрицания веры ессеев в воскресение у Флавия нет. В более поздних работах Ипполита утверждается обратный факт: ессеи верили в эсхатологическое воскресение. В этом споре богословы отдают предпочтение описанию ессеев у Ипполита: «У них в силе и учение о воскресении. Они признают, что тело воскреснет и останется бессмертным, точно так же, как уже бессмертна душа, которая, отделившись, отдыхает до суда в одном приятном и лучезарном месте, которое эллины, услышав, назвали блаженными островами» [Ипполит. Опровержение всех ересей. IX, 27. Цитата по Амусин И.Д. Тексты Кумрана. 373].
Несколько слов о группе кумранитов. Несмотря на большое количество кумранских текстов, интересующее нас представление о воскресении мертвых упоминается редко. И все же, кумранские тексты, говорящие о воскресении тел, следует признать правдоподобными свидетельствами «об их вере в новую телесную жизнь после периода временного развоплощения, иными словами – о двухэтапной личной эсхатологии» [Райт Н.Т. Воскресение Сына Божьего. 208-209].
Нельзя не сказать о саддукейском взгляде. Саддукеи были хоть и малочисленной группой, но отстаивали кардинально иной взгляд. Они отрицали не только посмертное существование души, но и воскресение тела. По мнению саддукеев, души людей умирали вместе с телом. В 23-й главе Деяний представлен спор между фарисеями и саддукеями, в котором видна четкая позиция сторон: саддукеи отвергали как воскресение тел, так и нахождение душ после смерти в виде ангелов или духов, фарисеи признавали и то и другое. Даже в наши дни по-прежнему бытует мнение, что добрые люди после смерти становятся ангелами. Уточним, фарисеи предполагали временное ангелоподобное (или в виде духа) пребывание душ после смерти, однако лишь до момента воскресения. Фарисеи допускали явление душ умерших. История с освобожденным из темницы Петром иллюстрирует подобный взгляд: служанка Рода объявляет, что Петр стоит и стучит, однако собравшиеся в доме, считая Петра уже казненным, приходят к выводу, что это стоит ангел Петра, т.е. Петр, ставший бестелесным ангелом (Деян.12:14-16).
Наиболее известный термин древнего (да и современного) иудаизма, которым обозначали жизнь после смерти – это «олам хаба», т.е. будущий мир. Современный иудаизм, берущий своей начало в фарисейском учении, базируется на 13 важнейших принципах, сформулированных Рамбамом еще в XII в. 13-й принцип требует неукоснительной веры в эсхатологическое воскресение мертвых: «Я верю полной верой, что будет оживление умерших в то время, когда будет на то воля Творца, Чьё имя благословенно…».
Сделаем выводы по первой части наших рассуждений.
– Свою аргументацию апостол Павел строил, исходя из ветхозаветных предпосылок. По этой причине важно понять, какие тексты Ветхого Завета и что именно говорят об эсхатологическом воскресении.
– Эсхатологическое воскресение в ветхозаветных текстах представлено слабо, однако идея воскресения не была привнесенным элементом, это не «что-то», пришедшее в древнеизраильское мышление с черного хода.
– В иудаизме I-го века сформировалась целая палитра мнений: от полного отрицания какого-либо существования после смерти, до страстного ожидания воскресения. Те, которые ожидали воскресения, были большинством и в своих представлениях делили воскресение на воскресение праведных для награды и воскресение грешных для наказания.
– Вера в эсхатологическое воскресение мертвых стала неотъемлемой частью учения ортодоксальной части иудаизма. Родоначальниками в этом ортодоксальном крыле были фарисеи, к которым относил себя и апостол Павел: «Я – фарисей, сын фарисея». Напомним, что именно понимание Павлом эсхатологического воскресения стало фундаментом христианского богословия.
– Воскресение у иудеев не было тождественно небу, как посмертному утешению; бесконечное бесплотное блаженство не воспринималось, как воскресение. Воскресение имеет непосредственное отношение к этому миру и его обновлению, а не к бегству из него. Даже ессеи, удалившиеся в монашеские общины и избравшие воздержание, в конечном итоге лелеяли поражение киттим (язычников) и «установление Царства Божьего, мира и процветания на земле» [Маккоби Х. Революция в Иудее. 122]. Вечное бестелесное пребывание души после смерти воспринималось иудеями I-го века, «как отречение от надежды на процветание нации, рода и земли» [Райт. Н.Т. Иисус и победа Бога. 140]. Именно потому, что Царство Божье устанавливается на земле, и нашла свое место и была так важна вера в обязательное воскресение: для жизни на земле нужно тело!
– Контекст пророчеств Ветхого Завета, особенно Иез. 37 и Дан. 12, указывает на неразрывную связь воскресения с судьбой Израиля и восстановлением еврейского Царства. Грядущее Царство Мессии означало конец израильского изгнания, гибель языческой гегемонии и возвышение народа Божьего. Иудейская эсхатология не предполагала конца пространственно-временного континуума, она предполагала установление новой эпохи на земле. Утверждение воскресения праведников было одним из способов говорить о воцарении Бога Израилева и исполнении национальных чаяний; понятие же Царства Божьего было неотъемлемо от понятия царства для Израиля (см. Деян.1:6).
Краткий анализ эсхатологического воскресения в текстах евангелистов.
Тексты Евангелий несут в себе отражение верований и надежд первых иудео-христиан. И вновь мы видим ту же картину, что и у ветхозаветных авторов – скудное освещение вопросов эсхатологического воскресения. Анализ текстов евангелистов, несмотря на высказываемые исследователями сомнения в историчности самого сюжета, следует начать именно с этого беспрецедентного повествования Матфея. В 27-й главе Матфей описывает воскресших мертвых, которые вслед за воскресением Иисуса выходят из гробов и являются «многим жителям святого града», т.е. Иерусалима (27:51-54). Нет указаний о числе воскресших и других обстоятельствах, однако бесспорно, воскресшие праведники больше не появлялись; остается за текстом их дальнейшая судьба. Воскресшие не вернулись в свои жилища (если таковые к тому моменту и сохранились) и не умерли вновь – в воскресших телах они перешли с Иисусом в пакибытие. Следует подчеркнуть, что внимательное прочтение не оставляет сомнений: в истории подразумеваются гробницы праведников, расположенные близ Иерусалима, т.е. воскресшие были евреями. Текст окрашен в национальные тона.
Малое внимание в Евангелиях вопросу воскресения приводит исследователей к выводу: это не было центральной темой учения Христа. Главной темой Иисуса было Царство Божье. С другой стороны, вопросы воскресения были важной частью проповеди о грядущем Царстве. Ожидаемое Царство в понимании Иисуса имело не только невидимый, мистический характер, но и буквальное восстановление монархии Давида на земле в соответствии с божьими обетованиями, данными Израилю. Отметим, в молитве «Отче наш» Христос призывает пришествие Царства Божьего и установление Его воли именно на земле (Мф. 6:10).
В Мф. 19:28 находится пророчество, отличающееся от представлений иудаизма I-го века: «…в новом Веке [в пакибытии – синод.], когда Сын человеческий воссядет на престоле Небесной славы, тогда и вы, последовавшие за Мной, сядете на двенадцати престолах, чтобы править двенадцатью племенами Израиля» [перевод РБО, 2011]. Если доверять данному переводу РБО, апостолы будут править над Израилем, а не судить, что согласуется с управлением народом в период судей. Само понятие пакибытия (palingenesia) не подразумевает такого обязательного элемента, как воскресение мертвых, но может пониматься как преображение мира, его обновление, возрождение. Это пророчество указывает, что начало Нового Века (Олам Хаба) произойдет лишь после определенных условий, а именно, после прихода Мессии и установления правления еврейских апостолов. Само словосочетание «двенадцать племен Израиля» придает высказыванию все тот же национальный окрас, в противном случае следовало бы говорить просто вообще о грешниках.
В отличие от рассмотренного выше, текст Луки 20:34-36 впрямую увязывает между собой воскресение мертвых и будущий Век. Лука проливает свет и на «преображение»: воскресшие уже не смогут умереть. В Веке Грядущем воскресшие не будут заключать новых браков, что говорит против распространенного утверждения о якобы уже наступившем Новом Веке.
Процитируем Лк. 20:37-38: «…что касается того, что мертвые воскресают, то об этом говорит сам Моисей в рассказе о горящем терне, когда называет Господа Богом Авраама, Богом Исаака и Богом Иакова. Но Бог – Он Бог не мертвых, а живых. Для Него все живы». Учитывая, что термин «воскресение» не употребляли в отношении бестелесных душ, следует проанализировать и понять логику Иисуса, когда он обращается к взаимосвязи между воскресением и душами еврейских патриархов. Разумеется, никто не предполагал, что Авраам, Исаак и Иаков уже воздвигнуты из мертвых. Прагматический смысл слов Христа следующий: если души патриархов живы и находятся у Бога, то в пакибытии они непременно будут Богом воскрешены! Если же воспринимать процитированный Иисусом текст из Исх. 3:6, как указание на окончательное вечное бесплотное пребывание еврейских патриархов, тогда текст просто не имеет в рассуждениях Иисуса отношения к предмету спора с саддукеями, т.е. к воскресению мертвых.
Теперь обратимся к текстам Мф. 8:11-12 и Лк. 13:28-29. В этих параллельных местах говорится, что в Царстве Небесном (Царстве Божьем) будут возлежать еврейские патриархи и пророки. В 12-м стихе у Матфея говорится, что это царство принадлежит иудеям, часть которых потеряет право в него войти, праведная часть, как патриархи, пророки и другие праведники, войдут. Заметим, у Матфея нет указаний на то, что все племя Израильское утеряло или утеряет право на это царство, подтверждение тому сами праотцы и пророки; здесь мы видим не отказ от старого понимания Царства, а его расширение. Фраза «Авраам, Исаак и Иаков в Царстве Небесном» – еще один ключ, вносящий в понятие Царства еврейскую национальную составляющую (см. также Деян. 1:6). Это важная особенность, если помнить, что вопрос воскресения – неотъемлемая часть рассуждений Христа о Царстве Божьем.
В следующих отрывках – Мф. 12:41-42 и Лк. 11:31-32, речь идет о связи воскресения мертвых с «Судным Днем». Здесь использованы оба греческих глагола, обозначающих воскресение: egeyro и anistemi. Можно отметить, что употребленное в этих текстах греческое слово genea корректней будет перевести как «поколение», нежели как «род». Иисус не подразумевает весь иудейский род, а лишь поколение, которое стало очевидцами творимых Иисусом чудес. Еще скажем, что Евангелия, как и тексты Ветхого Завета, говорят о втором пришествии Мессии, предшествующем установлению Царства, не иначе, как на Сион, т.е. в Израиль.
Позднейшее Евангелие Иоанна, как и в других вопросах, в вопросе воскресения стоит особняком. Только в нем появляется новая формулировка: «…всякий, кто видит Сына и верит в Него, обрел вечную жизнь, и в последний День Я воскрешу его» (Ин. 6:40). Это первые кирпичики нового подхода к воскресению мертвых. В Ин. 5:24 представлено еще одно обетование: верующий избежит страшного суда. В 28-29 стихах 5-й главы в словах Иисуса почти в точности передается идея Даниила о воскресении и добрых и злых.
Выводы просты. Евангелисты, как и Господь Иисус, стояли «на платформе широко признанной фарисейской веры» [Райт Н.Т. Воскресение Сына Божьего. 466]. Они верили в эсхатологическое воскресение мертвых и разделяли идею о том, что этому предшествует бестелесное промежуточное состояние, как в случае с патриархами и пророками. У Матфея, Марка и Луки ярко выражена взаимосвязь воскресения с центральной мыслью проповеди Христа – установлением Царства Божьего, устройство которого, несомненно, несет политический и национальный окрас восстановления Царства Давида. При детальном рассмотрении, становится очевидным присутствие в Евангелиях обще-иудейского чаяния национального освобождения Израильского народа, с которым Бог был связан нерушимым Заветом. Можно согласиться с выводами исследователей, что в текстах евангелистов не так много новых специфически христианских идей; c другой стороны, бесспорно, что Евангелия «сфокусированы на Иисусе, вокруг которого обретают иной статус люди, носящие эти обетования», т.е. обетования воскресения в новой жизни [там же, 445]. В следующей же части исследования, мы обратимся к посланиям апостола Павла, важнейшими из которых в рамках поднимаемых вопросов будут Первое послание Коринфянам и Первое Послание Фессалоникийцам.